Признание российского суда о расторжении брака в Нью-Йорке

Дело рассмотрено в рамках системы назначения постоянного судьи, часть XX Верховного суда штата Нью-Йорк, в округе XXXXX в Здании суда по адресу XXXXXXXXXXXXXXX.

Присутствовали:

Достопочтенная XXXXXXXXXXX,

Судья.

-------------------------------------------------------------------------Х

XXXXXXXXXXXXXX

Истец Решение и постановление

- против - Номер XXXXX

Посл. номер ходат. № XX и № XX

XXXXXXXXXXXXXX,

Ответчик.

-------------------------------------------------------------------------Х

Следующие документы, пронумерованные от 1 до 19, были зачитаны в суде: Номер

Ходатайство и аффидавиты (подтверждения) 1-6

Встречное ходатайство (подтверждения) 7-18

Ответ 19

На основании вышеперечисленных документов ответчик ходатайствует о вынесении следующих постановлений (последовательный номер ходатайства: № 13): (1) признать Соглашение о раздельном проживании сторон от 16 декабря 2002 г. действительным и/или обязательным для сторон этого Соглашения, и (2) признать Решение российского суда о разводе от 29 января 2003 г. действительным. Истец выдвигает встречное ходатайство о вынесении следующих постановлений (последовательный номер ходатайства: № 14): (1) признать недействительным и расторгнуть Соглашение о раздельном проживании, и (2) признать недействительным и отменить Решение российского суда о разводе.

Обстоятельства дела:

Стороны поженились 31 декабря 1990 г. в Москве, Россия. В браке родился один ребенок (сын, дата рождения: 18 сентября 1991 г.р.). Стороны переехали из России в Соединенные Штаты Америки приблизительно в 1998 г.

В сентябре-октябре 2003 г. ответчик покинула семейное жилье, расположенное по адресу: ХХХХХХХХХХХХХХХХХ. Ответчик предоставила копию Соглашения о раздельном проживании, предположительно заключенного между истцом и ответчиком 23 ноября 2003 г. В документе, составленном на английском языке, говорится, что на момент его составления стороны проживали в Нью-Йорке. Соглашение о раздельном проживании содержит следующие положения:

«Так как в результате возникновения определенных непреодолимых разногласий между сторонами стороны приняли решение о раздельном проживании и в настоящий момент проживают отдельно друг от друга;

Так как стороны намереваются продолжать проживать отдельно друг от друга и хотят заключить соглашение, в соответствии с которым все их права, средства юридической защиты, привилегии и обязательства в отношении друг друга, возникшие в связи с браком или в любой иной связи, будут определены и распределены;

Так как каждая из сторон хочет, чтобы другая сторона имела полное право и возможность распоряжаться своим реальным и персональным имуществом по собственному усмотрению без согласия другой стороны, и хочет отказаться от всех прав на имущество другой стороны, и

Так как каждая из сторон была уведомлена о том, что все имущество, которое принадлежало стороне на момент заключения брака, является «личным имуществом» (см. определение в Разделе 236 (В) Семейного кодекса штата Нью-Йорк (далее «СК»)),

С учетом вышеизложенного и взаимных обязательств и соглашений, стороны заключили настоящее соглашение о нижеследующем:

Пункт 1.

Раздельное проживание

Стороны продолжат проживать отдельно друг от друга…

Пункт 2

Место проживания ребенка, медицинские услуги, алименты

А. Местом проживания несовершеннолетнего ребенка, рожденного в браке, определяется место жительства Жены.

В. Со дня заключения настоящего Соглашения Жена несет ответственность за обеспечение предоставления медицинских услуг несовершеннолетнему ребенку сторон.

С. Муж должен выплачивать Жене алименты на содержание несовершеннолетнего ребенка в размере 0,00 (ноль) долларов США в месяц.

Пункт 3

Справедливый раздел совместного имущества супругов

А. Заключив настоящее Соглашение стороны предусмотрели справедливый раздел всего имущества, принадлежащего им, вне зависимости от того, относится ли такое имущества к категории «личного имущества супругов» или «совместного имущества супругов», см. определение в законе (Разделе 236 СК, часть (В)), известного как Закон о справедливом разделе.

В. Стороны также считают раздел имущества, предусмотренных настоящим Соглашением, является разделом, обязательным для обеих сторон в настоящее время и в будущем, и каждая из сторон отказывается от каких-либо претензий на какое-либо реальное или персональное имущество другой стороны, переданное такой стороне в соответствии с условиями настоящего Соглашения.

Пункт 4

Решения и постановления о супружеских отношениях

Примирение сторон или восстановление супружеских отношений не лишает настоящее Соглашение законной силы и никаким иным образом не влияет на настоящее Соглашение, кроме случаев, когда такое примирение или восстановление отношений подтверждено письменным заявлением, оформленным и подписанным сторонами и содержащим положения об отмене или изменении настоящего Соглашения. Положения настоящего Соглашения остаются в силе в случае вынесения решения суда о разводе и не объединяются с таким решением суда. Настоящее Соглашение исполняется независимо от любого такого решения суда».

Соглашение о раздельном проживании подписано обеими сторонами и подтверждено каждой из сторон в присутствии нотариуса Нью-Йорка 23 ноября 2003 года. Обе стороны утверждают, что они проживают раздельно в Бруклине, Нью-Йорк, с сентября или октября 2003 года.

В феврале 2004 года истец подал иск о разводе в Измайловский районный суд г. Москва, Россия. Решение российского суда о разводе было подписано судьей, который рассматривал дело о разводе, 23 марта 2004 г.

25 сентября 2008 г. истец возбудил настоящее судебное дело по Измененному, подтвержденному под присягой иску о расторжении брака в соответствии с Разделом 170(2) Семейного кодекса в дополнение к справедливому разделу активов сторон. 5 октября 2008 г. Ответчик подала Подтвержденный под присягой ответ на исковые требования, содержащий заявления о фактах, опровергающих иск, и требование о предоставлении дополнительного средства судебной защиты, включая определение места жительства сына сторон, алименты, медицинское страхование, возмещение судебных издержек и справедливый раздел совместного имущества супругов.

Предмет спора сторон

Ходатайство ответчика

Ответчик заявляет, что после переезда семьи из России в США истец часто ездил в Россию в деловых целях. Ответчик утверждает, что во время нахождения в России истец вступил в интимные отношения с не менее чем двумя женщинами. По словам ответчика, истец потребовал, чтобы она покинула их семейный дом, и настаивал на том, чтобы она подписала Соглашение о раздельном проживании, которое он подготовил.

(а) Соглашение о раздельном проживании

Ответчик утверждает, что обе стороны подписали и подтвердили Соглашение о раздельном проживании в присутствии нотариуса. Ответчик заявляет, что она не была представлена адвокатом в момент оформления Соглашения о раздельном проживании. По словам ответчика, она считала, что Соглашение о раздельном проживании было действительным и обязательным для сторон. Ответчик утверждает, что она подтвердила Соглашение о раздельном проживании, когда она покинула семейный дом.

Что касается справедливого раздела имущества, ответчик утверждает, что Соглашение о раздельном проживании соответствует требованиям раздела 236 (В) Семейного кодекса, так как в нем содержится упоминание о том, что стороны уже разделили свое совместное имущество.

Ответчик заявляет, что она передала копию Соглашения о раздельном проживании своему адвокату в начале 2009 г. По словам ответчика, во время подачи и рассмотрения ходатайства, осуществлявшегося в то время, ее адвокат приложил копию Соглашения о раздельном проживании (в качестве Приложения 10) к ответу ответчика. Ответчик утверждает, что во время рассмотрения этого дела истец ни разу не попытался расторгнуть Соглашение о раздельном проживании или потребовать объявления его недействительным.

Ответчик оспаривает заявления истца о том, что он неправильно понял содержание Соглашения о раздельном проживании, так как оно было составлено на английском языке. Ответчик утверждает, что несмотря на то, что истец пользуется услугами переводчика во время слушаний настоящего дела, на самом деле он «говорит по-английски весьма удовлетворительно». По словам ответчика, истец общается со своими партнерами по бизнесу на английском. Ответчик также заявляет, что во время совещаний с нижеподписавшимся в присутствии судьи и/или совещаний с адвокатами суда истец разговаривал на английском языке с адвокатами, которые не говорили на русском языке.

Ответчик утверждает, что истец дал ей копию решения российского суда о разводе в 2004 г. Однако, ответчик утверждает, что она не смогла найти документ, когда недавно попыталась это сделать. Ответчик также заявляет, что «я лишь недавно вспомнила о разводе, оформленном в России, и сообщила о нем своему адвокату». По словам ответчика, в марте 2012 г. она поехала в Россию, чтобы получить необходимые ей документы, включая копию российского свидетельства о расторжении брака.

Ответчик предоставила заверенную копию российского свидетельства о расторжении брака и заверенный перевод этой копии на английский язык. В переводе на английский язык указано, что брак между сторонами был расторгнут в соответствии с «Решением Измайловского районного суда». В переводе также указано, что была составлена запись акта о расторжении брака № ХХХ». «Место государственной регистрации» указано «Дмитровский ЗАГС г. Москва», «Дата выдачи». В переводе на английский язык указано, что Свидетельство скреплено следующей печатью: «Правительство Москвы, Управление ЗАГС Москвы, ОГРН 1037739512689, Дмитровский ЗАГС». И наконец, в переводе указано, что документ скреплен официальной печатью и подписью нотариуса.

По словам ответчика, после того как она получила российское свидетельство о расторжении брака, ни она ни истец не пытались аннулировать его в России или в США. Ответчик утверждает, что обе стороны согласились с тем, что решение суда о расторжении брака было действительным. Ответчик настаивает на том, что истец неоправданно возбудил настоящее дело о расторжении брака.

По словам ответчика, любые требования истца о справедливом разделе совместного имущества супругов после вынесения решения о расторжении брака не имеют исковой силы, так как любое имущество было приобретено не во время брака. Исходя из условий Соглашения о раздельном проживании, ответчик утверждает, что справедливый раздел имущества был осуществлен и/или от раздела отказались в 2003 г., когда было подписано Соглашение о раздельном проживании.

В заключение, ответчик отмечает, что в пункте 9 Иска истец утверждает, что он никогда не получал какого-либо решения суда о расторжении брака в другом штате или в другой стране. Ответчик отмечает, что в своем Ответе она не признала верность информации, приведенной в пункте 9 иска. Наоборот, ответчик утверждает, что она заявила о том, что у нее нет достаточной информации, чтобы сформировать мнение относительно верности информации, приведенной в пункте 9 Измененного иска истца.

Встречное ходатайство истца и возражение на ходатайство ответчика

В поддержку своего встречного ходатайства и в качестве возражения на ходатайство ответчика истец утверждает, что с 2000 по 2003 гг. он в среднем три или четыре раза в год ездил в Россию в деловых целях. Истец утверждает, что его мать заботилась о семье во время его нахождения в России, так как ответчик отказывалась выполнять какие-либо домашние обязанности и заботиться о сыне сторон. Истец отрицает, что ответчик или его сын когда-либо помогали заботиться о его престарелой матери в семейном доме сторон. Истец предоставил аффидавит, составленный его матерью и ее сиделок/работников по уходу за престарелыми на дому, в котором указано, что ответчик не участвовала в уходе за матерью истца. По словам истца, ответчик покинула семейный дом, оставив его и ребенка.

(а) Соглашение о раздельном проживании

Истец утверждает, что Соглашение о раздельном проживании должно быть признано ничтожным изначально в соответствии с законодательством штата Нью-Йорк, так как оно было заключено в результате обмана или принуждения или подписано недееспособным лицом.

Во-первых, истец утверждает, что ответчик пришла в семейный дом сторон с Соглашением о раздельном проживании и потребовала, чтобы он его подписал. По словам истца, составление текста Соглашения о раздельном проживании было организовано ответчиком, и ответчик сообщила истцу, что текст был подготовлен «одной девушкой из российского юридического агентства в Нью-Йорке». Истец также утверждает, что когда он сообщил ответчику, что он хочет проконсультироваться с адвокатом относительно Соглашения о раздельном проживании, ответчик стала угрожать ему тем, что она позвонит в полицию и заявит, что он ударил ее и выгнал из дома. Истец утверждает, что он подписал соглашение «не прочитав его полностью», так как боялся быть арестованным, если ответчик приведет свои угрозы в действие. По словам истца, в тот момент, когда он подписал соглашение, он все еще надеялся на примирение с ответчиком.

Во-вторых, истец утверждает, что он не владеет английским языком свободно, и, соответственно, не мог полностью понять условия Соглашения о раздельном проживании до тех пор, пока оно не было впоследствии переведено на русский язык и разъяснено истцу его адвокатом. Истец утверждает, что он впоследствии сообщил своему адвокату, что соглашение не отражает его намерений относительно раздельного проживания, раздела совместного имущества супругов, места жительства ребенка и алиментов.

В-третьих, истец утверждает, что он никогда не подписывал Соглашение о раздельном проживании в присутствии нотариуса, как того требует раздел 236 (В) (3) Семейного кодекса. В связи с чем истец заявляет, что нотариальное свидетельство на Соглашении о раздельном проживании является недействительным, что приводит к недействительности всего Соглашения о раздельном проживании.

Также, истец отмечает, что в Ответе ответчика она требует, помимо прочего, справедливого раздела всего совместного имущества супругов, назначения алиментов и предоставления медицинского страхования. По словам истца, эти требования свидетельствуют о том, что ответчик никогда не считала Соглашение о раздельном проживании действительным. Истец также отрицает, что ответчик когда-либо признала Соглашение о раздельном проживании. Напротив, истец утверждает, что ответчик действовала так, как если бы Соглашение о раздельном проживании никогда не существовало. Истец утверждает, что когда он подписал Соглашение о раздельном проживании, ответчик сообщила ему, что она не собиралась регистрировать соглашение в суде и не собиралась оформлять расторжение брака. Истец утверждает, что ответчик никогда не оказывала финансовую поддержку сыну сторон, и их сын не проживал с ответчиком с момента подписания Соглашения о раздельном проживании. Истец также отмечает, что ответчик не признала существование Соглашения о раздельном проживании в своем Ответе.

В заключение, истец отмечает, что ответчик не зарегистрировала Соглашение о раздельном проживании в суде, чтобы оформить на его основании расторжение брака, как того требует раздел 170(6) СК, а вместо этого на протяжении нескольких лет участвует в настоящем бракоразводном процессе. Истец также заявляет, что ответчик ненадлежащим образом не раскрывала факта существования Соглашения о раздельном проживании до начала слушаний. По словам истца, такое промедление в открытии информации ответчиком несправедливо по отношению к нему и наносит ему ущерб, что позволяет применить к данному случаю принцип пропуска установленного срока и лишения стороны права возражения, а также доктрины «нечистых рук».

(b) Решение российского суда о расторжении брака

Истец утверждает, что он приехал в Россию с деловой целью. Истец утверждает, что он решил подать иск о расторжении брака в России в этот период времени, так как ответчик открыто проживала со своим парнем/женихом. Истец утверждает, что он пошел в Измайловский районный суд в России и обратился к секретарю суда с вопросом, может ли он подать иск о расторжении брака. По словам истца, он сообщил секретарю, что и он, и ответчик постоянно проживали в США. Истец утверждает, что секретарь сообщил ему, что проживание сторон в США не является препятствием. Истец утверждает, что он не был знаком с российским законодательством и не обращался за консультацией к российским юристам относительно возбуждения бракоразводного дела в России. Истец заявляет, что секретарь посоветовал ему оформить доверенность, чтобы он мог быть представлен в суде в России. По словам истца, он оформил доверенность на имя своего друга, назначив его своим доверенным лицом в бракоразводном процессе в России. Истец заявляет, что он не присутствовал при подписании судьей решения суда о расторжении брака.

Истец утверждает, что он сообщил ответчику о том, что он оформил расторжение брака в Москве, Россия, и она ответила, что она «никогда не признает этот развод». Истец утверждает, что он получил свидетельство о расторжении брака в России, когда он приехал в следующий раз в Россию, и тогда он увидел, что в документах не была указана дата рождения и гражданство ответчика. Истец утверждает, что в связи с отсутствием этой информации он обратился за консультацией к российскому юристу, чтобы узнать, является ли расторжение брака действительным. Истец утверждает, что российский юрист получил копию материалов дела в Измайловском районном суде и, изучив материалы, пришел к выводу, что «одностороннее расторжение брака» было получено в нарушение Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и Семейного кодекса Российской Федерации. По словам истца, юрист сообщил ему, что оформленное в России расторжение брака было недействительным, так как ответчик постоянно проживала в США, и у суда не было юрисдикции в отношении расторжения брака.

Истец утверждает, что он неоднократно обращался к ответчику с просьбой начать бракоразводный процесс в Верховном суде округа, но она отказывалась, утверждая, что ей было выгодно оставаться женой истца, одновременно проживая со своим женихом. По словам истца, ответчик сообщила ему, что если он подаст иск о разводе, она будет вести тяжбу как можно дольше, так как «она хочет получить часть моего бизнеса и имущества, которое мне никогда не принадлежало, и я оплачу ее судебные издержки, так как она студентка».

В противоположность заявлениям ответчика, истец утверждает, что он никогда не считал расторжение брака, оформленное в России, действительным. Истец отмечает, что когда адвокат ответчика поднял вопрос о расторжении брака, оформленном в России, в рамках допроса истца до начала слушаний, он пытался объяснить, почему он возбудил настоящее дело. Когда вопрос о действительности расторжения брака, оформленного в России, возник перед судом в 2012 г., истец заявил, что он пригласил Карину Краснову, лицензированного юриста, имеющего право заниматься юридической практикой в Российской Федерации и в штате Нью-Йорк. Истец предоставил аффидавит, составленный Кариной Красновой, в котором изложено мнение Карины Красновой о том, что Решение российского суда о расторжении брака является недействительным.

Истец заявляет, что расторжение брака, оформленное в России, должно быть признано недействительным в соответствии с законодательством Нью-Йорка. Истец отмечает, что ни одна из сторон лично не присутствовала при бракоразводном процессе в России. Истец также отмечает, что в момент рассмотрения бракоразводного дела в России он проживал в Нью-Йорке, и Россия не являлась его постоянным местом жительства. Истец также утверждает, что он никогда не сообщал ответчику, что он ездил в Россию я целью расторжения брака. Истец настаивает на том, что ответчику не вручалось уведомление о бракоразводном деле в России или Нью-Йорке. Таким образом, истец утверждает, что российский суд не мог обладать юрисдикцией в отношении супругов.

Также, истец утверждает, что расторжение брака, оформленное в России, является незаконным в соответствии с российским законодательством. В своем аффидавите Карина Краснова заявляет, что согласно ст. 28 Гражданского процессуального кодекса, иск о расторжении брака должен подаваться в суд по месту жительства ответчика. По мнению Карины Красновой, в российских документах, связанных с бракоразводным процессом, указано, что ответчик на тот момент проживала по адресу: ХХХХХХХ, где ответчица никога не проживала и не имела регистрации; в материалах дела нет доказательств того, что ответчик фактически проживала в России по указанному адресу. Карина Краснова также отмечает, что в настоящем деле ответчик утверждает, что ее постоянным местом жительства являлся Нью-Йорк. По мнению Карины Красновой, российский суд не установил ни фактическое, ни юридическое место проживания на момент возбуждения дела.

Также, Карина Краснова утверждает, что согласно ст. 131 Гражданского процессуального кодекса исковое заявление о расторжении брака должен быть подписан истцом или его представителем. Истец и Карина Краснова оба утверждают, что на момент подачи иска в суд представитель истца не имел законного права подписать и подать исковое заявление о расторжении брака, а также другие документы от имени истца, так как доверенность была выдана месяцем позже. Вследствие этого, истец заявляет, что исковое заявление о расторжении брака было подписано и подано неуполномоченным лицом в нарушение ст. 131 Гражданского процессуального кодекса. Карина Краснова высказывает мнение, что это нарушение процессуальных требований привело к незаконному результату рассмотрения дела.

Также, ссылаясь на заключение Карины Красновой, истец утверждает, что в соответствии с ч. 1, ст. 113 Гражданского процессуального кодекса сторонам российского гражданского дела «должно вручаться судебное извещение» и «такое извещение должно вручаться с использованием средств связи и доставки». Истец утверждает, что извещение вручение судебного извещения должно: (1) осуществляться посредством личного вручения ответчику, и (2) сопровождаться надлежащим подтверждением вручения и получения. Истец утверждает, что российский суд направил извещение истцу посредством телеграммы, отправленной по вышеуказанному предполагаемому адресу проживания ответчика в Москве.

Истец утверждает, что согласно российским процессуальным требованиям, получение телеграммы ответчиком должно быть подтверждено ее подписью. По словам истца, на копии телеграммы в материалах дела нет штампа о приеме и подписи ответчика, подтверждающих вручение извещения. В своем аффидавите Карина Краснова высказывает мнение о том, что отсутствие подтверждения вручения извещения дает основания сомневаться в том, что извещение было вручено ответчику. Истец заявляет, что так как извещение никогда не было вручено ответчику.

Карина Краснова приводит цитату из ст. 135 Гражданского процессуального кодекса в поддержку своего утверждения, что российский суд был обязан отклонить иск истца о расторжении брака. По мнению Карины Красновой, решение российского суда о расторжении брака, вынесенное при отсутствии одной из сторон, было вынесено с нарушением главы 22 Гражданского процессуального кодекса.

Также, истец утверждает, что согласно ч. 2, ст. 236 Гражданского процессуального кодекса российский суд был обязан вручить истцу заочное решение суда о расторжении брака по почте с уведомлением о вручении. Истец утверждает, что нет подтверждений того, что решение суда о расторжении брака, вынесенное при отсутствии одной из сторон, было вручено ему или что он подтвердил получение решения.

Исходя из вышесказанного, истец заявляет, что решение российского суда о расторжении брака «никогда не вступало в законную силу в качестве законного и действительного судебного решения, расторгающего брак». Истец цитирует мнение Карины Красновой о том, что согласно ч. 1, ст. 25 Семейного кодекса, брак считается расторгнутым с момента вступления судебного решения «в законную силу». По мнению Карины Красновой, ст. 224 Гражданского процессуального кодекса предусмотрено, что заочное решение суда о расторжении брака вступает в законную силу в момент, когда заканчивается период обжалования. Карина Краснова утверждает, что срок обжалования так и не наступил (согласно ст. 237 Гражданского процессуального кодекса), так как сторонам не было вручено Решение суда о расторжении брака. По мнению Карины Красновой, так как расторжение брака было осуществлено с нарушением законодательства, обе стороны этого дела имеют основания обратиться в российский суд и обжаловать заочное решение.

В заключение, истец заявляет, что промедление ответчика с предъявлением решения российского суд о расторжении брака в настоящем деле несправедливо по отношению к нему и наносит ему ущерб, что позволяет применить к данному случаю принцип пропуска установленного срока и лишения стороны права возражения, а также доктрины «нечистых рук».

Ответ ответчика и возражение против встречного ходатайства истца

В ответ ответчик предварительно заявляет, что аффидавит Карины Красновой не должен приниматься во внимание судом.

Также ответчик отрицает заявления истца относительно заключения Соглашения о раздельном проживании. Ответчик также ставит под сомнение правдивость заявлений истца о том, что ответчик обеспечила подготовку текста Соглашения о раздельном проживании. Ответчик отмечает, что в Соглашении о раздельном проживании определено место жительства сына сторон, но не определена какая-либо сумма алиментов на содержание ребенка, несмотря на то, что в то время ответчик была студенткой и работала неполный рабочий день. Ответчик утверждает, что если бы она обеспечила подготовку текста Соглашения о раздельном проживании, то она включила бы в него положения обязывающие ответчика выплачивать ей алименты на содержание ребенка и на собственное содержание.

Ответчик также отмечает, что истец утверждает, что он консультировался с юристом относительно действительности решения российского суда о расторжении брака. Однако, ответчик отмечает, что истец не раскрывает имени этого юриста или местоположения его офиса. Также, ответчик заявляет, что истец не может объяснить, почему он возбудил настоящее дело о расторжении брака в 2008 г., когда он уже оформил расторжение брака в России. Соответственно, ответчик заявляет, что истец неоправданно возбудил настоящее дело о расторжении брака.

Также, ответчик повторяет, что несмотря на то, что истец несомненно знал о существовании Соглашения о раздельном проживании и решения российского суда о расторжении брака до того, как он возбудил настоящее дело в 2008 г., он не упомянул ни один из этих документов в своем исковом заявлении. Ответчик утверждает, что если истец ждал завершения представления всех документов в рамках настоящего дела в попытке лишить силы Соглашение о раздельном проживании и решение российского суда о расторжении брака. Ответчик утверждает, что если истец считал, что ответчик не признает решение российского суда о расторжении брака, он мог начать ординарное производство с целью признания иностранного судебного решения до окончания шестилетнего срока давности. Аналогично, ответчик заявляет, что истец мог начать ординарное производство с целью признания недействительным Соглашения о раздельном проживании, но теперь не может этого сделать в связи с окончанием шестилетнего срока давности.

Также, ответчик утверждает, что истец также должен быть лишен права отрицать действительность решения российского суда о расторжении брака. По мнению ответчика, интересы сторон тождественны, так как в деле, рассматривавшемся в России, и в настоящем деле одни и те же ответчик и истец. Также, ответчик утверждает, что в обоих делах одинаковый предмет. Ответчик отмечает, что истец никогда не предпринимал каких-либо действий с целью отменить решение российского суда о расторжении брака несмотря на то, что у него было более девяти лет, чтобы сделать это. Ответчик также заявляет, что адвокат истца знал о Соглашении о раздельном проживании 2003 г. как минимум с 2009 г., когда он приложил Соглашение о раздельном проживании к ответу на ходатайство. Ответчик заявляет, что истец виновен в необоснованном промедлении в отношении решения российского суда о расторжении брака, так как он не смог вовремя обратиться за аннулированием этого решения.

Ответчик также заявляет, что истец не продемонстрировал, что ему будет нанесен ущерб в результате исполнения Соглашения о раздельном проживании. Ответчик настаивает на том, что на момент возбуждения настоящего дела стороны жили отдельно друг от друга, и у них не было имущества, подлежащего разделу.

В заключение, ответчик обращается к суду с требованием прекратить настоящее дело о расторжении брака по собственной инициативе на основании неудобства места для рассмотрения спора без ущерба праву истца возбудить дело и/или судопроизводство в России с целью аннулирования, если возможно, решения российского суда о расторжении брака. Ответчик отмечает, что она не возражает против приведения в исполнение решения российского суда о расторжении брака. По словам ответчика, настоящее дело было начато истцом необдуманно.

Прения

Действительность Соглашения о раздельном проживании

Закон

Суд отмечает, что согласно § 236 (В)(3) СК «чтобы быть действительным и исполнимым, брачный контракт, заключенный до или во время брака, должен соответствовать трем требованиям. Во-первых, контракт должен быть оставлен в письменном виде. Во-вторых, он должен быть подписан сторонами, и, в-третьих, он должен быть подтвержден или подтвержден способом, предусмотренным для обеспечения возможности регистрации соглашения» (Эйнхорн против Эйнхорн, 24 разн. 3d 1250(А), *8(2009), цитата – Матисофф против Доби, 90 NY2d 127, 130 (1997)). «Это положение предоставляет супругам или будущим супругам отступить от установленной законом системы и урегулировать такие вопросы, как наследование, раздел имущества, алименты на содержание детей, супруга/супруги в случае окончания брачных отношений» (Эйнхорн *8, цитата – Кесслер против Кесслер, 33 AD3d42, 46 (2-й Отд.2006), прекращено 8 NY3d 968 (2007)). «Также очевидным является то, что соглашение о раздельном проживании является договором, подчиняющимся принципам составления и толкования договоров, и если договор по своей форме является четким и недвусмысленным, то суд обязан определить намерение сторон исходя из соглашения в целом» (Эйнхорн *9). «Освобождение от условий договора возможно только в случае обнаружения достаточных оснований для признания договора недействительным» (Харденбургх против Харденбургх, 158 AD2d 585, 585 (2-й Отд. 1990)).

При рассмотрении настоящего спора, «необходимо осознавать, что положения соглашения уважаются судом и не могут быть отменены без веских оснований» (Эйнхорн *10). «Таким образом, пересмотр соглашений о раздельном проживании в судебном порядке должен быть сведен к минимуму, и суд должен стремиться поощрять стороны к самостоятельному урегулированию своих разногласий» (Эйнхорн *10, цитата – Бреннан- Даффи против Даффи, 22 AD3d 699, 699-700 (2-й Отд. 2005)). При рассмотрении вопросов, поднятых в рамках настоящего дела, суд также должен учитывать, что оспаривание имущественного соглашения между супругами, заключённого после вступления в брак, предусматривает рассмотрение всего соглашения в целом с учетом совокупности всех обстоятельств (см. Рейсс против Рейс, 21 AD3d 1073, 1074 (2-й Отд. 2005)). Также, суд не может под видом толкования соглашения переписать текст соглашения (Атти протии Атти, 30 AD3d 971 (2006)).

«Сторона, намеревающаяся расторгнуть соглашение о раздельном проживании или соглашение об урегулировании претензий, заключенное в рамках бракоразводного процесса, являющееся по своей форме справедливым, должна доказать факт мошенничества, принуждения или обмана или доказать, что соглашение является недобросовестным» (Корнгольд против Корнгольд, 26 AD3d 358 (2-й Отд. 2006)). Также считается, что «принятие условий соглашения о раздельном проживании посредством осуществления платежа или принятия платежа представляет собой принятие и утверждение соглашения» (Ниоси против Ниоси, 226 AD3d 510, 511 (2-й Отд. 1996), также см. в целом Гейнс против Гейнс, 218 AD3d 683 (2-й Отд. 1995) (если жена приняла существенные компенсационные выплаты в соответствии с соглашением об урегулировании претензий, то считается, что она приняла и утвердила соглашение и не может предпринимать действия, направленные на признание соглашения недействительным)). Также, «сторона, которая заключила соглашение по принуждению, и впоследствии молчаливо соглашается с соглашением в течение существенного периода времени, таким образом принимает и утверждает договор» (Ниоси, 226 AD3d 512 (внутренние знаки цитат опущены)).

Также, для настоящего дела имеет значение тот факт, что «соглашение о раздельном проживании, которое не объединяется с судебным решением о расторжении брака, продолжает существовать как отдельное соглашение, обязательно для исполнения сторонами» (Райли против Райли, 179 AD2d 750, 750 (1992). «Действительное и существующее соглашение о раздельном проживании не считается расторгнутым в результате вынесения судебного решения о расторжении брака, если в соглашении или в судебном решении имеются положения, предусматривающие, что соглашение сохранит свою силу после вынесения судебного решения о расторжении брака» (47А N.Y. Юр. 2-й Семейный кодекс § 1978, «Действие судебного решения о расторжении брака, когда соглашение не объединяется с судебным решением»). «Такое соглашение может служить основанием для последующего иска независимо от любых других процессов, которые могут быть возбуждены с целью исполнения судебного решения» 47 A.N.Y. Юр. 2-й Семейный кодекс § 1978). «Следовательно, несмотря на то, что решение суда о расторжении брака может быть оспорено в соответствии с Правилом гражданского судопроизводства 5015, соглашение о раздельном проживании не будет поставлено под сомнение до тех пор, пока не будет оспорено в рамках ординарного производства» (Райли, 179 AD2d 750, см. также Макара против Макара, 65 AD2d 1018, 1019 (2009) (надлежащим средством для оспаривания надлежащего характера Соглашения о раздельном проживании является возбуждение ординарного производства)).

Прения

В качестве порогового вопроса, суд рассмотрит вопрос необходимости ординарного производства для решения спора относительно действительности Соглашения о раздельном проживании. Суд отмечает, что рассматриваемое Соглашение о раздельном проживании не включено в решение российского суда о расторжении брака. В частности, в Соглашении о раздельном проживании говориться, что «Положения настоящего Соглашения остаются в силе в случае вынесения решения суда о разводе и не объединяются с таким решением суда. Настоящее Соглашение исполняется независимо от любого такого решения суда». Также, решение российского суда о расторжении брака в прямой форме не включает положения Соглашения о раздельном проживании. Таким образом, Соглашение о раздельном проживании существует как отдельный договор, независимый от действительности решения российского суда о расторжении брака.

Суд считает, что попытки истца оспорить Соглашение о раздельном проживании посредством ходатайства без начала ординарного производства обречены на провал (см., напр., Райли 179 AD2d 750). Как упоминалось выше: «соглашение об урегулировании претензий, включенное, но не объединенное с решением суда о расторжении брака, остается в силе как независимое соглашение, обязательное для сторон. Такое соглашение не может быть изменено посредством ходатайства, заявленного после вынесения судебного решения, и может быть оспорено только в рамках ординарного производства, предоставляющего среду для развития письменного производства по делу, достаточного для оценки требований истца». (Ламберт против Ламберт, 142 AD2d 557 (2-й Отд. 1988), также см. Вайсманн против Вайсманн, 68 AD3d 981 (2-й Отд. 2009) (Второй отдел Апелляционного подразделения счел, что если соглашение об урегулировании претензий между сторонами было включено, но не объединено с судебным решением о расторжении брака, то оно представляет собой отдельное соглашение и может быть оспорено только в рамках ординарного производства, см. также, напр., Домбровски против Домбровски, 239 AD2d 460 (2-й Отд. 1997) (Второй отдел Апелляционного подразделения счел, что суд первой инстанции надлежащим образом отклонил ходатайство истца, заявленное после вынесения судебного решения с целью отмены соглашения об урегулировании претензий, которое было включено. Но не объединено с судебным решением о расторжении брака, так как сторона может оспорить условия такого «независимого соглашения» только посредством ординарного производства, Апелляционный суд изменил решение, добавив, что ходатайство истца было отклонено без ущерба его праву начать ординарное производство)). Рассматриваемое ходатайство включает противоречивые заявления относительно оформления и действительности Соглашения о раздельном проживании как независимого соглашения. Эти обстоятельства требуют отдельного ординарного производства, предоставляющего среду для развития письменного производства по делу, достаточного для оценки требований истца.

Однако, суд отмечает, что «даже если истец надлежащим образом подаст такое требование в рамках ординарного производства, оно будет отклонено в связи с истечением шестилетнего периода исковой давности, установленного Правилом гражданского судопроизводства 213(1)» (Райли 750). Истец не обжаловал и не пытался изменить Соглашение о раздельном проживании в течение более чем девяти лет с момента его оформления и, таким образом, не может оспорить его сейчас (см. в целом Райли 750).

В данном случае стороны проживают раздельно, как установлено в соглашении о раздельном проживании, на протяжении более чем десяти лет. В Соглашении о раздельном проживании стороны также урегулировали существующие и будущие требования о справедливом разделе имущества. Ни одна их сторон не подала ходатайство об изменении условий Соглашения о раздельном проживании после его оформления. Также неоспоримо, что истец не требовал справедливого раздела имущества в рамках бракоразводного процесса в России. Согласно Соглашению о раздельном проживании истец не должен выплачивать какие-либо алименты на содержание ребенка. Суд считает, что и истец, и ответчик молчаливо соглашались с условиями Соглашения о раздельном проживании на протяжении почти десяти лет, и теперь, по прошествии существенного периода времени с момента оформления Соглашения о раздельном проживании, истец не может пытаться аннулировать Соглашение о раздельном проживании в рамках настоящего бракоразводного процесса. При таких обстоятельствах считается, что и истец, и ответчик приняли и утвердили условия соглашения (см. в целом Райли 750, см. также в целом Глэйсер против Глэйсер, 127 AD2d 741 (1987)).

Как указано выше, суд уже установил необходимость ординарного производства для рассмотрения этого вопроса, а также то, что такое производство в настоящий момент несвоевременно в соответствии с Правилом гражданского судопроизводства 213.

Соответственно, отпадает необходимость рассмотрения судом оставшейся части заявлений истца относительно предполагаемого мошеннического оформления Соглашения о раздельном проживании. Тем не менее, суд отмечает, что, несмотря на то, что истец заявляет, что он не подписывал соглашение в присутствии нотариуса, неоспоримо, что истец подписал соглашение. Таким образом, истец как минимум знал о существовании соглашения, и он несет ответственность за ознакомление с условиями соглашения. То, что истец не прочел соглашение полностью, а также заявляемое плохое знание английского языка не являются вескими основаниями для признания соглашения недействительным (см. в целом Пимпенелло против «Свифт энд Ко.», 253 NY 159 (1930)). Также, когда на брачном соглашении поставлены подписи сторон и имеется подтверждение, сделанное в присутствии нотариуса, чья подпись также имеется на документе, возникает презумпция надлежащего исполнения, которая может быть опровергнута только посредством предъявления явных и убедительных доказательств (см. в целом Смит против Смит, 263 AD2d 628 (1998)). Утверждение истца о том, что Соглашении о раздельном проживании было заключено в результате мошенничества и принуждения, не подтверждено доказательствами, достаточными для признания соглашения недействительным (см. в целом Вейнер против Вейнер, 281 AD2d 989 (2001), см. также в целом Сабовиц против Сабовиц, 36 Разн.3d 1222 (А) (2012)).

Также, согласно Правилу гражданского судопроизводства 213, заявления истца о мошенничестве и принуждении несвоевременны, так как дело о мошенничестве не было возбуждено в течение шести лет со дня возникновения основания для такого дела или в течение двух лет со дня, когда предполагаемые мошеннические действия стали или должны были стать известны (см. в целом Сабовиц, 36 разн. 3d *8). Также, несмотря на заявления истца относительно ненадлежащего оформления Соглашения о раздельном проживании и давлении ответчика, суд уже пришел к выводу, что истец принял и утвердил Соглашение.

Соответственно, ходатайство ответчика удовлетворяется судом в части признания действительным Соглашения о раздельном проживании. Встречное ходатайство истца о признании Соглашения о раздельном проживании недействительным отклоняется.

Действительность решения российского суда о расторжении брака

Закон

Как указал данный суд в решении, вынесено по делу Цирлин против Цирлин (19 разн. 3d 1132 А (2008)) «бракоразводный процесс может быть начат в г. Нью-Йорк, только если стороны все еще состоят в браке» (5, цитата – Готлиб против Ратсуцки, 83 NY2d 696, 699 (1994)). Таким образом, если решение российского суда о расторжении брака является действительным и обязательным для сторон настоящего процесса, то иск истца о расторжении брака должен быть отклонен (см. Варцаба против Варцаба, 20 разн. 3d 1145 А, *4 (2008)).

«При принятии решения о том, должно ли (решение российского суда о расторжении брака) быть признано судами данного Штата:

«установилась практика, согласно которой суды данного Штата как правило признают судебные решения, вынесенные в иностранных государствах, в соответствии с принципом признания иностранных судебных решений в порядке вежливости, аналогично тому, как признаются решения, вынесенные судами других штатов США, несмотря на то, что суды данного Штата не обязаны признавать такие иностранные судебные решения. (Грешлер против Грешлер, 51 NY2d 368, 367). Однако, для того, чтобы решение иностранного суда было признано в данном штате, иностранный суд должен обладать юрисдикцией в отношении обоих супругов (см. Грешлер против Грешлер 376) (Вартсаба, 20 разн. 3d *4, цитата – Аранофф против Аранофф, 226 AD2d 657, 658 (2-й отд., 1996)). «Следовательно, принцип признания решений суда в порядке вежливости распространяется на решения судов о расторжении брака при отсутствии доказательств мошенничества при получении такого решения или доказательств того, что такое решение нарушит публичный порядок штата» (Вартсаба *4, см., например, Шеффер против Шеффер, 294 AD2d 420, 421 (2-й отд. 2002), Азим против Сайдазимова, 280 AD2d 566, 567 (2-й отд. 2001)).

Также:

«Отступление от установившегося принципа признания судебных решений иностранных государств в порядке вежливости может осуществлять только в качестве редкого исключения… Должно быть представлено доказательство того, что конкретное решение иностранного суда о расторжении брака было вынесено в результате мошенничества, принуждения или притеснения или основано на публичном порядке, в основе своей оскорбительном и враждебным по отношению к публичному порядку данного штата» (Варцеба *4, цитата – Готлиб, 83 NY2d 699-700, см. также дело Капуто, 266 AD2d 538, 539 (2-й отд. 1999)).

Также, «решении суда о расторжении брака, вынесенное иностранным судом, также будет признано в порядке вежливости штатом Нью-Йорк, если юрисдикция иностранного суда была утверждена с согласия обеих сторон и по факту фактического, а не постоянного, проживания, было установлено в результате появления в суде одной из сторон. (Т.Т. против А.К., 20 разн. 3d 1104 А, *3 (2008)). «Решение иностранного суда, вынесенное при отсутствии одной из сторон, не будет признано в Нью-Йорке, если другой супруг не появился в суде, и ему не было вручено судебное извещение» (Т.Т., 20 разн. 3d *3).

При определенных обстоятельствах суд данного штата, по собственному усмотрению, может в порядке вежливости признать решение о расторжении брака, вынесенное иностранным судом, только в части признания расторжения брака сторон, тем не менее, такой суд может осуществить юрисдикцию с целью решения финансовых вопросов, связанных с таким решением иностранного суда, в соответствии с законодательством данного Штата» (*3). «Если один из супругов является резидентом иностранного государства, и супруг, не являющийся резидентом, получил надлежащее уведомление о бракоразводном процессе, но у иностранного государства нет юрисдикции в отношении супруга, не являющего резидентом, то любое решение о расторжении брака, вынесенное иностранным судом, расторгает брак между сторонами, но не затрагивает экономических прав супруга, не являющегося резидентом (*3).

«Что касается лишения стороны права возражения по причине её предшествующего поведения, в законе четко предусмотрено, что ни бездействие, ни задержка в оспаривании иностранного расторжения брака не представляет собой пропуск законного срока (Кушник против Кушник, 196 разн. 2d 140 (2003)). «Лишение права на основании пропуска законного срока уместно, только если Суд установит, что поведение стороны вызвало изменение положения другой стороны или привело к такой существенной несправедливости по отношению другой стороне, что такой истечение срока давности и вмешательство в обстоятельства делают неправомерной поддержку судом оспаривания иностранного судебного решения одной из сторон» (Кушник, 196 разн. 2d, 144).

Для данного дела также имеют значение следующие положения Правила гражданского судопроизводства 4511 и (b):

«Любой суд может признать какой-либо факт общеизвестным без выяснения частных обстоятельств решений конгресса США и органов законодательной власти штата, постановлений и распоряжений чиновников, органов или государственных подразделений штата США, законов иностранных государств или их административно-территориальных единиц. Факт должен быть признан общеизвестным по требованию стороны при условии предоставления такой стороной достаточной информации, позволяющей выполнить такое требование, и при условии подачи уведомления другой стороне о намерении подать такое требование. Уведомление должно быть подано в рамках обмена состязательными документами или до предъявления каких-либо доказательств во время слушания, но суд может разрешить или потребовать подачу иного уведомления».

В заключение, Правилом гражданского судопроизводства 3016(е) предусмотрено, что «если основание иска или защиты основано на законодательстве иностранного государства или его административно-территориальной единицы, то должна быть указан суть такого иностранного законодательства. «Если … материалы дела подтверждают полную неспособность доказать иностранное законодательство, то стороны согласились с тем, что должно применяться законодательство страны суда» («Бэнк оф Нью-Йорк» против «Никель», 14 AD3d 140, 149 (2004), прекращено 4 NY3d 846 (2005), цитата – Ваттс против «Свисс Банк», 27 NY2d 270, 276 (1970), см. также Сторозински против Сторозински, 10 AD3d 419, 420 (2004) (так как стороны не ссылались на законодательство Польши и не приводили применимые цитаты из законодательства Польши, как того требует Правило гражданского судопроизводства 4511(b), то предполагается, что они согласились с тем, что при толковании соглашения будет применяться законодательство Нью-Йорка)).

Прения

Чтобы решение иностранного суда о расторжении брака было признано в данном штате, иностранный суд должен иметь юрисдикцию в отношении обоих супругов (см. Аранофф, 226 AD2d 657). В данном деле ответчик полагается на решение российского суда, расторгшее ее брак с истцом, которое по форме является действительным. Принцип признания иностранных судебных решений в порядке вежливости в особенности применим к настоящему делу, так как именно истец обратился к юрисдикции российских судов и получил решение суда о расторжении брака, которое он сейчас стремится признать недействительным (см, напр., Пргес против Луис-Дрейфус AD 277, 283 (1952)). Истец не смог доказать, что действительное по своей форме решение российского суда о расторжении брака является недействительным в соответствии с законодательством России или Нью-Йорка.

Истец указывает на отсутствие доказательств надлежащего уведомления ответчика о бракоразводном процессе в России, однако, он не предъявляет какие-либо доказательства, подтверждающие что ответчику не было вручено уведомление об этом процессе. Истец полагается на предполагаемое расхождение даты выдачи доверенности, подписанной им, в качестве доказательства того, что российский суд в действительности не обладал юрисдикцией в отношении истца. Однако, истец не предоставил достаточные доказательства того, что такое расхождение делает решение российского суда о расторжении брака недействительным. Истец также не предоставил содержание российских законов, на которые он ссылается в поддержку своих заявлений (см. Правило гражданского судопроизводства 4511 (b) и Правило гражданского судопроизводства 3016 (е)), он также не предоставил заверенные копии материалов дела о расторжении брака.

Истец не оспаривает тот факт, что он подписал доверенность, уполномочивающую его законного представителя предстать в суде от его имени в бракоразводном деле в России. Ответчик не оспаривает вручение уведомления о бракоразводном процессе в России, предположительно направленного ей, и, в действительности, требует признать действительным решение российского суда о расторжении брака, полученное истцом. При данных обстоятельствах суд считает возможным применение принципа признания иностранных судебных решений в порядке вежливости к решению российского суда о расторжении брака. При этом суд отмечает, что утверждения истца являются недостаточными для вынесения решения о том, что решение российского суда о расторжении брака является недействительным.

Как упоминалось выше, «как правило, «решение иностранного суда о расторжении брака, вынесенное при отсутствии одной из сторон по ходатайству супруга, присутствующего в иностранном государстве, но не имеющем постоянное место жительства в таком государстве, не признается в Нью-Йорке, если другой супруг, не проживающий постоянно в таком иностранном государстве, не присутствовал в суде и не получил уведомление о процессе (Фараг против Фараг, 4AD3d 502, 504 (2004)), цитата – Стеффанс против Стеффанс, 238 AD2d 404, 405). Истец полагается на дело Фараг против Фараг (4AD3d 502, 504 (2004)), предполагая, что решение российского суда о расторжении брака должно быть признано недействительным. В деле Фараг суд отказал в признании решения египетского суда о расторжении брака, которое может быть отменено, вынесенном при отсутствии одной из сторон, так как не было доказательств того, что муж исполнил все необходимые формальности при оформлении расторжения брака (см. Фараг, 4 AD3d 502). В деле Фараг бесспорным был тот факт, что истец не сообщил ответчику о том, что он ездил в Египет с целью оформления расторжения брака, и не было доказательств того, что истец исполнил все необходимые формальности при оформлении расторжения брака.

В настоящем деле, несмотря на то, что истец не присутствовал в суде лично и не имел постоянное место жительства в России на момент вынесения решения суда о расторжении брака, он подписал доверенность, уполномочивающую его представителя предстать в российском суде от его имени. Истец утверждает, что, несмотря на то, что в решении российского суда говорится о том, что ответчик получила уведомление о слушании, направленное ей в форме телеграммы по московскому адресу, отсутствие уведомления о вручении в материалах дела доказывает, что ответчик не была надлежащим образом уведомлена о бракоразводном процессе. Он также утверждает, что в материалах дела указан московский адрес ответчика, хотя ответчик, по ее собственному заявлению, проживает в Бруклине с того момента, как стороны стали проживать раздельно.

Суд считает, что настоящее дело отличается от дела Фараг, так как ответчик не оспаривает вручение уведомления, предположительно направленного ей российским судом, и не требует признать решение российского суда о расторжении брака, полученное истцом, недействительным. Ответчик настаивает на том, что ей было известно о бракоразводном процессе в России, и что она получила копию решения российского суда о расторжении брака. Стороны представили решение российского суда о расторжении брака, которое по форме представляется действительным. Также, стороны имеют связи с Россией, где был зарегистрирован их брак, и где они вместе проживали до переезда в США. Также бесспорным является тот такт, что ответчик часто бывала в Москве с деловыми целями во время периода раздельного проживания сторон. Истец также признает, что у нее есть семья в России, и она унаследовала имущество в России после того, как стороны стали проживать раздельно. Суд считает, что предполагаемое отсутствие доказательств надлежащего уведомления ответчика о бракоразводном процессе в России не является определяющим в данном деле.

Также, даже если российский суд не получил юрисдикцию в отношении ответчицы, решение российского суда о расторжении брака, тем не менее, будет поддержано данным судом в части признания семейного положения сторон. Суд признает, что без персональной юрисдикции, решение суда не было признано в части экономических прав сторон (Т.Т,, 20 разн. 3d *3), но в данном деле это не имеет значения, так как вопрос справедливого раздела имущества и алиментов уже был разрешен сторонами посредством заключения действительного Соглашения о раздельном проживании.

Если у российского суда не было персональной юрисдикции в отношении ответчика, этот факт является определяющим в способности российского суда вынести судебное решение, изменяющее семейное положение сторон (см., напр., Уилл против Браун, 132 разн. 2d 811 (1986) (суд отметил, что отсутствие у корейского суда юрисдикции в отношении ответчика не имеет отношения к определению способности корейского суда вынести решение, изменяющее семейное положение сторон)). Истец имел существенные связи с Россией на момент подачи иска о расторжении брака, и этих связей было достаточно для российского суда, чтобы законным образом изменить семейное положение сторон.

Соответственно, применяя вышеупомянутый принцип признания иностранных судебных решений в порядке вежливости, суд признает решение российского суда о расторжении брака в части, прекращающей брак между сторонами (см. в целом Готлиб, 83 NY2d 696, Грешлер, 51 NY2d 368). Ходатайство ответчика удовлетворяется в части признания судом того факта, что решение российского суда о расторжении брака законным образом изменило семейное положение сторон. Встречное ходатайство истца о признании решения российского суда о расторжении брака недействительным отклоняется.

Как указано выше, «бракоразводный процесс может быть начат в г. Нью-Йорк, только если стороны все еще состоят в браке» (5, цитата – Готлиб против Ратсуцки, 83 NY2d 696, 699 (1994)). Таким образом, так как суд принял решение о том, что решение российского суда о расторжении брака является действительным в части, расторгающей брак между сторонами, иск о расторжении брака отклоняется (см. в целом Вартсаба, 20 разн. 3d *4).

Вышеприведенный текст является решением и распоряжением суда.

Заключение

Соответственно, суд настоящим принял следующее решение:

Удовлетворить ходатайство ответчика в части признания действительными Соглашения о раздельном проживании и решения российского суда о расторжении брака в части, расторгающей брак между сторонами, и

Отклонить встречное ходатайство истца о признании недействительными Соглашения о раздельном проживании и решения российского суда о расторжении брака, и Отклонить иск о расторжении брака, предъявленный истцом.

Вышеприведенный текст является решением и распоряжением суда.

Занесено в производство

/подпись/

Достопочтенная XXXXXXXXXX, Судья

Достопочтенная XXXXXXXXXX, Судья